В четверг пришли первые сообщения от оптовых поставщиков, что они ожидают отгрузки. Две недели назад обещали возобновление поставок через неделю, теперь ссылаются на производителей. В пятницу в спальных районах то и дело можно было наткнуться на сломанную пополам симкарту. На выходных в профильных чата разлетелась новость о череде самоубийств среди крупных игроков рынка. Те, кто мог уехать из города, исчезли без следа. Но таких было не много. Большинство боялись расправы над родственниками, поэтому начали продавать всё, что могли. На выходных все паниковали, но оставалась надежда на понедельник: если европейский рынок откроется с новостей о росте акций мусоросжигательных заводов, то будет шанс за следующую неделю наладить ввоз через Белорусь.


В понедельник к обеду большинство дилеров начали производить сами. Над садоводствами поднялись клубы черного дыма. Сжигали всё: старую одежду, ковры, мебель, стройматериалы. Вдоль дорог пропал мусор, и стало девственно чисто. Дома резко полысели, в стенах зазияли пустые четырёугольники. Из шкафов сооружали специальные леса, на которых прямо над огнём приспособляли окна так, чтобы они не лопались, только коптились. Через каждые два часа окна меняли, и с почерневших стёкол ножами соскабливали сажу. Самую ядовитую сажу, которую только видел свет. Позже про неё будут говорит «вышел в окно». В первые дни пепельной лихорадки она убила десятки людей. Торчки умирали будто от передозировки, но на самом деле причина была именно в составе. В чёрной жиже, полученной капельным завариванием, не было ни крупицы фактов - это была грязная смесь из репостов и комментов.


Во вторник свежий товар под видом нового сорта новостей впарили барыгам-полумиллионникам. Отдавали бесплатно, лишь бы не навести панику в сети. Каждый выживал по-одиночке, но отдавал себе отчёт, что волатильность непредсказуема: цены могут и рухнуть, и взлететь, а бесплатно - это не изменение цены, но промоакция. В среду, когда появилась реклама платной подписки на видео, в котором опытные пользователи интернета ставятся чёрным, на старые сорта цена упала, на новый - превысила средний чек пятницы вдвое.


То, что происходило в следующие дни, история запомнила как «чёрная воронка продаж», в ходе которой только по официальным данным погибло полторы тысячи человек. Сколько же было убито и спрятано - неизвестно.


К четвергу дым рассеялся. Сожгли всё. Угли измельчили в мелкий порошок, пепел собрали в мусорные мешки. В чатах до селе неизвестная Чрезвычайная Комиссия настоятельно рекомендовала продавать не больше, чем две унции в руки, чтобы амортизировать переход рынка на микродозинг. С каждым часом сажи становилось всё меньше, цена на неё росла. Самым популярным способом употребления стали глазные капли. Приход описывали по-разному: одни слепли, другие прозревали и видели ужас. Патологоанатомы подтверждали случаи смерти от остановки сердца как от сильного испуга, но уже в пятницу начали всё чаще привозить именно отравленных. В прямых трансляциях люди часами бились в конвульсиях, держась за голову. К концу рабочей недели очереди за наличкой превращались в банды взломщиков банкоматов, и не смотря на усилия правоохранительных органов предотвратить мародёрство, тут и там вспыхивали очаги бандитизма. Чаще всего нападению подвергались продуктовые магазины в спальных районах, однако, денег в кассах было мало, поэтому всю ночь шла охота на инкассаторов. В это же время очевидцы на не спящих улицах Некрасова, Рубинштейна, Жуковского и Думской сообщали о «борцах за правду»: незнакомцы, чаще всего в возрасте около тридцати лет, заводили разговор с гостями питейных заведений о необходимости знать и распространять правду, какой бы ужасной она ни была, и раздавали листовки с текстом «Вся сажа народу! Легализация новостей, их производства и распространения!»


В половину десятого утра по адресу набережная канала Грибоедова, 51 прогремел взрыв. После эвакуации Смольного начался разбор завалов. Уцелела только стена, выходящая на Казанскую улицу. Не смотря на подтвердившуюся версию взрыва бытового газа, город закрыли на въезд. На железнодорожных путях начали скапливаться поезда из Москвы и пригорода. Гуманитарную помощь в первую очередь доставляли в Сапсаны, что спровоцировало бунты в Ласточках. На фоне спекуляций в электричках и метро Чрезвычайная Комиссия официально заявила, что взяла под контроль весь объём имеющейся в городе дури и выдаёт лицензии на её распространение. А также опровергла слухи об инцидентах расправы над барыгами за некачественный стафф. В два часа дня с неизвестного номера всем дилерам пришла директива: «Сажа закончилась. Разбавлять уголь чем угодно по усмотрению». В ход пошла летняя резина. Её сжигали в гаражах в наскоро сложенных печках с длинными длинными трубами, с которых в последствии соскабливали колёсную сажу. Замешав её с измельчённым углём, её продавали не как ту же наркоту, только более ядовитую, а как полученную из альтернативных источников информации. Наркош наматывало с неё так, что они кончали с собой раньше, чем переставал функционировать организм.


Аналитики сходятся во мнении, что Чрезвычайной Комиссии удалось бы сохранить относительный порядок в городе, однако, в дело вмешалась погода. Низкая прибалтийская облачность прибила к земле ядовитый чёрный дым, в котором специальные отряды «борцов за правду», оставаясь незамеченными, казнили дилеров в гаражах и забирали себе весь их товар, который потом продавали за бесценок прямо на улицах. Цена на сажу и «настоящую сажу» упала так сильно, что Чрезвычайная Комиссия обанкротилась буквально за сорок минут и объявила с самороспуске. Отдельные её члены продавали оставшееся на руках, другие объединялись в группы мстителей и следующие тридцать часов вели ожесточённую войну с «правдистами». Уже к полуночи образовалось несколько котлов: Чапыгинский, Итальянский, Смольненский и Измайловский. На баррикадах в те страшные часы погибло и сторчалось столько людей, что город встал в десятибалльные пробки из-за карет скорой помощи. Всю ночь сирены заглушали выстрелы и сигналы оповещений в мессенджерах.


О том, что происходило в городе в воскресенье, не сохранилось сколько-нибудь достоверной информации. Ходящие по сети видео с баррикад не являются объективными. Свидетельства о расправах над дилерами и барыгами могли быть сфабрикованы и использованы в интересах любой из сторон.


В семь сорок пять утра в понедельник в город вошли карательные отряды для проведения чистки и наведения порядка. Чьим приказам они подчинялись - неизвестно. Пройдя пешим строем от Тосно мимо брошенных электричек и поездов дальнего следования, они засвидетельствовали полностью умиротворённый город, в котором все жители радостны, вежливы, отзывчивы и, это слово много раз встречается в документах, уверенны. Никаких следов насилия, мародёрства, боевых действий участниками зачистки обнаружено не было. Что произошло в ночь с воскресенья на понедельник и ранее - доподлинно не известно.